Кто-то терпел жестокость пьяницы-мужа.
Кто-то — нахальные требования совершенно посторонних людей. Не из малодушия или трусости — а просто, чтобы никого не обидеть, не задеть.
Остаться в глазах потребителей добрым человеком. Вот об этом поголовно все жалели. И вслух размышляли, как бы сейчас, с высоты прожитых лет, они просто и спокойно отказали.
Горячую воду давали раз в неделю. И к женщине с тремя детьми в этот день съезжалась со стиркой вся родня. Ну, и купались все, конечно. И у нее не оставалось времени постирать и искупать детей. И в девяносто лет она с горечью и недоумением об этом вспоминала — не о том, почему так поступали родственники. А о том, почему она не нашла слов для отказа…