«Прости меня, доченька, прости меня, родная!» — Людмила задыхалась, давила пальцами катившиеся по щекам слезы

Оксанка растягивала губы, стараясь не плакать, но слезы все равно текли не переставая. Людмила уже махнула на нее рукой — пусть ревет, бесполезно что-нибудь говорить, только нервы мотать. Кипула ей платье, сама причесалась кое-как и скорей в больницу, до конца приема всего час оставался. Оксанка шла, низко наклонив голову, упершись подбородком в грудь, с носа капали слезы, и она то и дело высовывала язык, слизывая их. Людмила вся кипела от раздражения.

Читай продолжение на следующей странице