«Прости меня, доченька, прости меня, родная!» — Людмила задыхалась, давила пальцами катившиеся по щекам слезы

А Оксанка, между прочим, вся в него. И брови его густые, и ресницы длинные, и нос курносый. Говорят, счастливая будет, если в отца. Дай бог хоть ей быть счастливой! Людмила взглянула на дочь — Господи, что за поза! Ноги расставила в разные стороны, платье задралось, вся сгорбилась, рот разинула — слушает, что бабка рассказывает. — Ты как сидишь? — кротким голосом сказала Людмила. Она всегда старалась сдерживаться на людях. Оксанка вздрогнула, ноги сдвинула, выпрямилась, подобралась. Вот так, — ласково улыбнулась ей Людмила.

Читай продолжение на следующей странице