Мой мир рухнул. Жизнь оказалась слишком жестокой.
Когда она была на химиотерапии, в доме был бардак. Никто не хотел убираться, готовить, общаться. Моя семья и я только и говорили о маме, которая становилась всё слабее с каждым днём.
Я помню, когда она, наконец, вернулась домой после первого курса химиотерапии, и мы без конца спрашивали её, какую еду она может есть и как она себя чувствует. Это был первый раз, когда она получила столько внимания.