И Цветаевой можно все простить — все педагогические ошибки — за то, что она сушила на батареях морковь, дочери в лагерь отправить. Хоть какие-то витамины. И нелепые вопросы в письмах: не надо ли заодно прислать серебряный браслет в тюрьму — тоже можно простить, это неважно.
И необразованная жена Некрасова просиживала у его постели ночи напролет, когда он стонал от боли — превратилась в старуху из цветущей женщины. Но ухаживала за ним до последнего дня.